Обложка: Крлежа и Тито играют в шахматы. Источник: Museum of Yugoslavia
Среди самых известных хорватов ХХ века, не имевших прямого отношения к политической деятельности, как Иосип Броз Тито, и не запачканных в крови Второй мировой войны, как Анте Павелич (который, впрочем, сыграет определённую роль в жизни героя настоящей статьи), следует назвать писателя Мирослава Крлежу. С другой стороны, кого ещё наградить таким званием, как не человека, пережившего несколько эпох и государств — от Австро-Венгрии до СФРЮ, и мировых лидеров — от императора Франца Иосифа I до уже упомянутого Иосипа Броза Тито, причём его — в буквальном смысле. Впрочем, дело не только в этом, а, прежде всего, в том, что за почти что 90 лет жизни Крлежа оставил после себя что-то значимое не только для Хорватии, но и для просвещённой публики многих стран.
Ранние годы. Австро-Венгрия, югославизм и социализм
Мирослав Крлежа появился на свет в Загребе, 7 июля 1893 года. С самого раннего детства его увлекало военное дело, поэтому будущий великий писатель отдал все свои юные годы обучению в кадетской школе в венгерском городе Печ, а затем в Военной академии «Людовицеум» в Будапеште. Впрочем, Крлежу увлекало не только военное дело — он очень любил книги, а среди его любимых писателей были Толстой, Достоевский и Тургенев, которых он уже тогда читал в оригинале. Увлекала его и политическая жизнь — Крлежа уже в свои ранние годы был сторонником идеи объединения южных славян в единое государство.
В 1912 г. девятнадцатилетним юношей Мирослав Крлежа отправляется добровольцем на Первую Балканскую войну. Он решил вступить в сербскую армию, чтобы воевать против Османской империи. Тем не менее сербы его порыв не оценили. Австрийско-сербские отношения на тот момент находились на самой низкой точке своего развития, и сербские власти на тот момент могли воспринимать Крлежу только как австрийского шпиона. Ему едва удалось вернуться живым в Австро-Венгрию, где он «получил по заслугам» ещё и от австрийских властей. Впрочем, изначально получил он от них отпуск «по состоянию здоровья», после чего уехал в Париж, где пробыл дольше положенного срока, за что и был отчислен из «Людовицеума».
После возвращения из Франции Крлежа поселился в Загребе и полностью посвятил себя литературным занятиям. Первые его опыты пришлись на начало 10-х годов XX века. Накануне Первой мировой войны, в 1914 году, в газете «Книжевне новости» была опубликована пьеса Мирослава Крлежи «Легенда», посвящённая последним дням жизни Иисуса Христа, а затем и ещё одно его произведение в более лёгком жанре — «любовная карнавальная драма» «Маскарад». Юного хорватского писателя всегда увлекали великие люди, изменявшие судьбу человечества. Одним из его замыслов было создание драматической серии о Христе, Микеланджело, Колумбе, Канте и Гойе. В то же время Крлежа не теряет и своего интереса к политике. В эти годы он увлекается литературой социалистического направления, общается с хорватскими социалистами.
Одним из переломных моментов в политических взглядах Крлежи стало начало Первой мировой войны. Позиция многих европейских социалистов, вставших в те годы на защиту «национальных интересов» своих стран. Более близкими для него оказались взгляды Владимира Ленина, чьи работы в те годы он начал внимательно изучать.
Тем не менее австро-венгерские власти никогда не забывали о Крлеже как о солдате империи — в декабре 1915 году его мобилизовали и направили в 25-й полк хорватского ополчения, бывший составной частью австро-венгерской армии. Помимо воли Крлеже довелось повоевать и против русских в Галиции, где в 1916 году он стал свидетелем знаменитого «брусиловского прорыва» русской армии, отбросившей австро-венгерские войска более чем на 100 километров на запад.
Именно эти события стали для писателя переломными. По счастливому стечению обстоятельств, ввиду плохого состояния здоровья его освобождают от военной службы, и он возвращается в Загреб, где продолжает заниматься литературной деятельностью. Вершиной его тогдашнего творчества становится цикл антивоенных новелл «Хорватский бог Марс», чьё содержание пропитано горькой антивоенной иронией.
В октябре 1917 г. Крлежа поступает на службу в австро-венгерскую Канцелярию по оказанию помощи жертвам войны. Он публикует в газетах и журналах статьи о положении загребского простонародья и, в частности, о том, как на его положении сказывается мировая война. Крлежу вдохновляют революционные события в России, и он сочиняет драму «Христофор Колумб», которую посвящает Владимиру Ленину. Однако объединение южных славян в 1918 г. в единое Королевство сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС) не вызвало у него никакого энтузиазма. Вместе со своим другом, писателем и журналистом Августом Цесарцем он пишет письмо принцу-регенту Александру I Карагеоргиевичу, в котором призывает его отречься от престола. Год спустя вместе с Цесарцем и другими товарищами Крлежа создаёт журнал революционного направления «Пламен». 1920-ые годы для Крлежи становятся высшей точкой творческого расцвета — публикуются его поэтические сборники, вышеупомянутый сборник новелл «Хорватский бог Марс», на театральной сцене проходит премьера его драмы «Голгофа», на которой присутствовал сам Константин Станиславский.
В этот период одним из главных интересов Крлежи остаётся жизнь новой революционной России. В 1924 году он попытался организовать в Загребе митинг памяти Владимира Ленина, скончавшегося в январе того года, но акция была запрещена полицией. Вождю мирового пролетариата Мирослав Крлежа посвятил целый ряд статей, изданных в журнале «Книжевна република», выходившем под его редакцией. Литературное творчество он не оставляет и создаёт пьесу «Господа Глембаи» об упадке благополучной хорватской семьи и кризисе современного общества и её продолжение — пьесу «Агония». Стоит отметить, что много позже, в конце 1970-х годов, эти произведения будут поставлены в Москве, в театре им. Вахтангова и Малом. Но в середине 1920-х Крлежа, конечно, не мог знать об этом…
Поездка в СССР: через тернии к звёздам
Мирослав Крлежа давно хотел посетить Россию. На тот момент это было далеко не самой простой задачей, учитывая антикоммунистическую политику Королевства СХС, где к тому же не на последних ролях в обществе были представители белой эмиграции. Не говоря уже о том, что дипломатические отношения между СССР и Королевством СХС попросту отсутствовали. Начиная с 1924 года Крлежа предпринял не одну попытку добраться до Советской России. Дважды по непонятным причинам советская сторона не давала ему въездную визу, добавила неприятностей и «родная» королевская полиция, изъявшая у Крлежи на какое-то время паспорт.
После многих безуспешных попыток и мучений ему удалось въехать в СССР лишь в 1925 году. Жил он в Москве, у бывшего австро-венгерского пленного, коммуниста Густава Барабаша, хорвата по происхождению, занимавшего видный пост в советской организации, связанной с лесоразработками. Интересно, что именно благодаря содействию Барабаша Крлежа был включён в состав иностранной делегации, направленной в образцовый леспромхоз в окрестностях Вологды, чему в книге Крлежи «Поездка в Россию», опубликованной уже в 1926 году в Загребе, появилась одна из самих ярких глав этих воспоминаний «На далёком Севере».
Несмотря на то, что имя Крлежи на тот момент было достаточно известным и в России, в том числе и в советских высших политических и творческих кругах, его визит в СССР носил скорее частный характер. Тем не менее он был принят наркомом просвещения Анатолием Луначарским, а известный театральный режиссёр Александр Таиров пытался организовать в Москве постановку драмы Крлежи «Голгофа». Хорватский литератор присутствовал на V расширенном пленуме Исполкома Коммунистического Интернационала, проходившем в Москве в марте-апреле 1925 года, где особое внимание было уделено ситуации в Коммунистической партии Югославии.
В целом можно сказать, что Крлеже, как и многим европейским интеллектуалам, восхищавшимся страной Советов и посетившим СССР в 1920-30-е годы, было суждено пережить контраст между романтическими ожиданиями и увиденной реальностью. И это не осталось незамеченным в СССР. В изданном в 1937 году 35-м томе Большой Советской энциклопедии о Крлеже было написано следующее: «Хорватский революционно-демократический писатель. Написал большое количество стихотворений, поэм, рассказов, романов и драм. Наиболее известные произведения…». И всё. О его поездке в СССР не было упомянуто ни слова, и это в то время, когда все позитивные отзывы о Стране Советов со стороны западных интеллектуалов вроде Герберта Уэллса или Андре Жида всячески распространялись советской стороной в пропагандистских целях. Да, Мирослав Крлежа, несмотря на левые взгляды, в своих политических рассуждениях мог быть независимым и не для всех удобным, что, видимо, и сыграло свою роль…
Впрочем, одной только цитаты из воспоминаний Крлежи о России будет достаточно для того, чтобы понять, отчего их не публиковали в СССР:
«Мавзолей Ленина — это сегодня центр Москвы… Женщины и дети, старики и солдаты, нищие и дьяконы… все они стоят под дождём, на ветру, ожидая своей очереди войти и поклониться покойному… Ленин, жёлтый, набальзамированный, со своей рыжей бородкой, лежит в стеклянном гробу в обыкновенной рабочей блузе, стиснув кулак и затаив в уголках губ ироническую усмешку. Восковой, неподвижный Ленин, в неясном красноватом освещении, с одной стороны, создаёт впечатление варварского паноптикума».
Примечательно также, что книга воспоминаний о поездке в Россию была опубликована на русском языке только в 2005 году.
Вторая мировая война. Жизнь и смерть в новой Югославии
В 1930-х — начале 1940-х годов Мирослав Крлежа пережил ещё один всплеск творческой активности. Написанный в те годы роман «Возвращение Филиппа Латиновича» о непростой судьбе художника в буржуазном обществе и «народный» стихотворный цикл «Баллады Петрицы Керемпуха», охватывающий несколько веков истории Хорватии, входят в число лучших его произведений. Но ситуация в Европе в конце 1930-х заставила писателя на время забыть о своих творческих порывах…
В 1941 году прежняя, монархическая Югославия перестала существовать. Её территория была занята германскими и итальянскими войсками, а на её части было образовано марионеточное «Независимое государство Хорватия» во главе с Анте Павеличем. Мирослав Крлежа, имевший за плечами солидный багаж политической активности левого направления, в те годы неоднократно арестовывался усташскими властями. Положение писателя осложняло и то, что его жена была сербкой, и в условиях усташского режима это почти всегда само по себе было приговором.
Однако, несмотря на притеснения со стороны пронацистских властей, Крлеже и его супруге удалось не просто выжить, но и дожить до поражения нацизма в Европе и образования новой Югославии. Писатель был абсолютно лоялен новым коммунистическим властям, хотя его взгляды на установившиеся порядки далеко не всегда совпадали с «генеральной линией партии». Тем не менее он пользовался личной поддержкой самого Иосипа Броз Тито, и вряд ли стоит удивляться тому, что в 1959 году Крлежа был избран в ЦК Союза коммунистов Хорватии. В 1947 году он стал вице-президентом Академии наук и искусств, в 1951 году возглавил Хорватский институт лексикографии, который сейчас носит его имя, а в 1958-1961 годах руководил Союзом писателей Югославии.
Следует при этом отметить, что в послевоенные годы Крлежа сосредоточился в основном на руководящей работе, не уделяя литературе прежнего внимания. Его главным произведением позднего периода творчества стал роман «Знамена», в котором прослеживаются автобиографические черты.
В последние годы своей жизни Мирослав Крлежа был практически парализован. Он скончался в 1981 г. и был похоронен на главном хорватском кладбище — загребском «Мирогое».
Прожить без малого сто лет, быть при этом талантливым литератором, не покидать своей страны и не изменять своим убеждением — такое в ХХ веке было дано не каждому, но Мирославу Крлеже — да. Он пережил несколько эпох, не один режим, две мировые войны и встретил старость и смерть не просто на Родине, но в своём родном городе. Это был человек как творчески одарённый, так и не обделённый общественным темпераментом, что было исключительно важно в условиях предельно идеологизированного и политизированного исторического периода, на который пришлось время его жизни. О произведениях Крлежи, хорошо известных в бывшей Югославии, всё ещё не достаточно много знают в остальном мире. Остаётся надеяться, что биография и творчество этого выдающегося сына хорватского народа ещё будет оценено по достоинству.