27 апреля во МХАТе имени Горького пройдет встреча с поэтом Юрием Кублановским и презентация его трехтомника.
В трехтомник поэта, составленный и выверенный самим автором, вошли стихотворения разных лет — от написанных в студенческие годы до созданных в нынешние дни. В первой книге собраны тексты середины 1960-х – начала 1980-х годов, до эмиграции поэта, распространявшиеся в самиздате. Вторую книгу составили тексты, написанные в политической эмиграции (1982-1990). На Западе стилистика поэта усложняется, расширяется историческая и мировоззренческая тематика. По определению Иосифа Бродского, стихи Кублановского «не поддаются ни тематической, ни жанровой классификации — ход мысли в них всегда предопределен тональностью; о чем бы ни шла речь, читатель имеет дело прежде всего с событием сугубо лирическим». В третьей книге объединены тексты, написанные поэтом после возвращения на родину.
Место проведения: Москва, МХАТ им. Горького, Тверской бул. 22, 8 сцена
Начало в 17.00.
Вход свободный, требуется регистрация.
Иосиф Бродский писал о Юрии Кублановском: «Это поэт, способный говорить о государственной истории как лирик и о личном смятении тоном гражданина… Его техническая оснащенность изумительна». А по определению Александра Солженицына, «поэзии Кублановского свойственны упругость стиха, смелость метафор, живейшее ощущение русского языка, интимная сродненность с историей и не уходящее ощущение Бога над нами».
Особое место в творчестве поэта занимала тема Балкан. 22 года назад, когда Югославия страдала под натовскими бомбардировками, Юрий Кублановский написал стихотворение «Пленник».
За падавшим в реку мячиком,
а может, и не за ним,
я прыгнул с обрыва мальчиком
и выплыл совсем другим.
Да вот же он, неукраденный,
не шедший в распыл, в навар,
не ради забавы даденный,
уловленный цепко дар.
С тех пор из угла медвежьего
неведомого дотоль —
на карте отыщешь где ж его —
ко мне поступала боль.
Кончающиеся в бедности
намоленные края —
здесь тоже черта оседлости
невидимая своя…
Вскипали барашки снежные,
и мы, отощав с тоски,
как после войны — мятежные
садились за колоски
убогого слова вольного.
Потом, перебив хребет
души, из райка подпольного
нас вытянули на свет.
Ползите, пока ходячие,
в зазывный чужой капкан.
Глядите, покуда зрячие,
на лобную казнь Балкан.
Просторней весной сиреневой
заброшенные поля.
Но коже подстать шагреневой
сжимается мать-земля.
Догадки о русском Логосе
отходят к преданьям — в синь,
оставив звезду не в фокусе
и приторную полынь
во рту у стихослагателя,
глотающего слюну,
как будто у неприятеля
прижившегося в плену.
24 апреля 1999